Новость пришла из Японии: суд города Нагано отказал истцам из Китая в компенсациях за то, что они во время Второй мировой войны принуждались работать на японские корпорации, подвергались унижениям и издевательствам. Основание – истёк срок давности.
Сравните: для тех, кто во время войны был вынужден работать на немцев, срок давности не истёк и самые именитые немецкие корпорации продолжают компенсации выплачивать. Японское же правосудие решило, что срок давности истёк, во всяком случае для граждан Китая. И ни малейшего возмущения и протеста со стороны международных правозащитных организаций.
Резонно возникает вопрос: если Китай был нашим союзником и по отношению к обоснованным требованиям его граждан принимаются подобные решения, не является ли этот прецедент основанием для того, чтобы и нам прекратить всякие реверансы и постановить, что по вопросу о «спорных» островах срок давности тоже давно истёк? А заодно то же самое превентивно установить и применительно к любым требованиям, которые могут к нам предъявляться после принятия Советом Европы резолюции, осудившей тоталитарные режимы?
Скажете, это не решается в одностороннем порядке? Как мы видим, решается. Международное право – вещь гибкая, формирующаяся и меняющаяся на глазах. Но мы твёрдости не проявляем, всё переносим решение на будущее. Почему?
Ответ подсказывает другая новость, настораживающая: в сердце Европы, в Гааге, в идеальной голландской тюрьме, оборудованной по высшему евростандарту, скончался бывший президент Югославии Слободан Милошевич. Казалось бы, всё бывает, если бы не один нюанс: буквально перед этим там же скончался (якобы покончил жизнь самоубийством) другой югославский подсудимый – Милан Бабич. Совпадения, конечно, бывают, но не слишком ли они подозрительны в условиях подготавливаемой попытки дальнейшего раздела Сербии и признания Косово самостоятельным государством? Похоже, что на этих примерах все должны усвоить: воле сильнейших в этом мире лучше не противиться...
Некоторые, похоже, это усвоили.
Например, наша «либеральная» элита едина во мнении: «излишки» средств, поступающих от продажи за рубеж наших энергоресурсов, надёжно и рационально хранить за рубежом. Ни данные о критических объёмах госдолга США, угрожающих США дефолтом, ни беспрецедентный объём накопленных теми же США запасов нефти – вот что на самом деле все запасают, – нам ни о чём не говорят.
Что ж, для Плюшкина, не имеющего никаких проблем и не способного ни на что осмысленно направить ресурсы, в которые вложены пот и кровь предшествующих поколений, казалось бы, складирование «излишков» за рубежом разумно. Но только при одном условии: если этот Плюшкин гарантирован, что его всегда будут признавать соответствующим критериям демократичности и рыночности и никогда не захотят судить каким-нибудь очередным Гаагским трибуналом. А заодно и что срок давности по возврату средств, вложенных «антидемократическими режимами», не окажется слишком коротким...
Скажете, ну это уж слишком?
Может быть, я тоже так думал бы, если бы само наше правительство, то есть те, кто складывает наши деньги за рубеж, не думали бы иначе и периодически не выдавали бы себя – как словами, так и делами.
Например, недавно выяснилось, что средства нашего Стабфонда – полсотни миллиардов долларов – из-под управления правительством (как это положено по Конституции для госимущества) передаются Центробанку в дополнение к уже имеющимся у него двум сотням миллиардов долларов золотовалютных резервов. Зачем? А вот тут будьте внимательны: это якобы позволит исключить риск ареста этих средств. В том смысле, что принадлежащее Центробанку – это вроде как не совсем наше.
Не знаю, как у вас, но у меня сразу возникло как минимум два вопроса. Первый: где же ещё сумели (или планируют?) набедокурить наши правители, если прогнозируют масштабные (в десятки миллиардов долларов) претензии и срочно укрывают госрезервы от взыскания? И второй: неужели там, наверху, такие глупыши и наивняк, что всерьёз верят, будто юридическое прикрытие Центробанком в кризисной ситуации защитит наши (все ведь знают, что они – наши!) резервы и фонды от арестов и взысканий?
Но вот один результат точно достигается. Когда Счётная палата, в которой я тогда работал, пыталась проверить операции наших бывших совзагранбанков (госсобственность), выяснилось, что формальным собственником этих банков стал Центробанк и европейское право трактует ситуацию примерно как «вассал моего вассала – не мой вассал». То есть без согласия Центробанка наше общество и государство ничего проверить не вправе.
Что ж, поздравляю: независимо от того, что написано в законе и что декларируется как намерения, реальные операции с нашим Стабфондом теперь будут высшей гостайной – не для шпионов, разумеется, а для нас, граждан страны.
При нынешнем уровне нашего самоуправления и способности контролировать свою власть это, понятно, лишь формальность. Мы же не США, откуда пришла новость, что г-ну Саммерсу, другу и заокеанскому куратору нашего бывшего «лучшего министра финансов», в прошлом министру финансов США, а ныне ректору Гарвардского университета, коллектив этого университета выразил недоверие, в том числе за «русские дела» – за то, как они вместе с Шлейфером, Хеем, Чубайсом и компанией «порезвились» в нашей стране. Нет, наши участники этой забавы – все до сих пор при должностях во власти и управлении госимуществом. И тогда понятно, почему несколько десятков наших миллиардеров стали за год вдвое богаче, при том что ВВП страны вырос лишь на шесть с половиной процентов...
Что ж, если звёзды зажигают, то есть если наши деньги от нас прячут, значит, это кому-нибудь нужно. Не сейчас, не срочно, но на всякий случай: вдруг в механизме полной управляемости нашей демократией произойдёт какой-то досадный сбой и общество все-таки спросит, где же наши денежки и что с ними происходит?
Резонно возникает вопрос: если Китай был нашим союзником и по отношению к обоснованным требованиям его граждан принимаются подобные решения, не является ли этот прецедент основанием для того, чтобы и нам прекратить всякие реверансы и постановить, что по вопросу о «спорных» островах срок давности тоже давно истёк? А заодно то же самое превентивно установить и применительно к любым требованиям, которые могут к нам предъявляться после принятия Советом Европы резолюции, осудившей тоталитарные режимы?
Скажете, это не решается в одностороннем порядке? Как мы видим, решается. Международное право – вещь гибкая, формирующаяся и меняющаяся на глазах. Но мы твёрдости не проявляем, всё переносим решение на будущее. Почему?
Ответ подсказывает другая новость, настораживающая: в сердце Европы, в Гааге, в идеальной голландской тюрьме, оборудованной по высшему евростандарту, скончался бывший президент Югославии Слободан Милошевич. Казалось бы, всё бывает, если бы не один нюанс: буквально перед этим там же скончался (якобы покончил жизнь самоубийством) другой югославский подсудимый – Милан Бабич. Совпадения, конечно, бывают, но не слишком ли они подозрительны в условиях подготавливаемой попытки дальнейшего раздела Сербии и признания Косово самостоятельным государством? Похоже, что на этих примерах все должны усвоить: воле сильнейших в этом мире лучше не противиться...
Некоторые, похоже, это усвоили.
Например, наша «либеральная» элита едина во мнении: «излишки» средств, поступающих от продажи за рубеж наших энергоресурсов, надёжно и рационально хранить за рубежом. Ни данные о критических объёмах госдолга США, угрожающих США дефолтом, ни беспрецедентный объём накопленных теми же США запасов нефти – вот что на самом деле все запасают, – нам ни о чём не говорят.
Что ж, для Плюшкина, не имеющего никаких проблем и не способного ни на что осмысленно направить ресурсы, в которые вложены пот и кровь предшествующих поколений, казалось бы, складирование «излишков» за рубежом разумно. Но только при одном условии: если этот Плюшкин гарантирован, что его всегда будут признавать соответствующим критериям демократичности и рыночности и никогда не захотят судить каким-нибудь очередным Гаагским трибуналом. А заодно и что срок давности по возврату средств, вложенных «антидемократическими режимами», не окажется слишком коротким...
Скажете, ну это уж слишком?
Может быть, я тоже так думал бы, если бы само наше правительство, то есть те, кто складывает наши деньги за рубеж, не думали бы иначе и периодически не выдавали бы себя – как словами, так и делами.
Например, недавно выяснилось, что средства нашего Стабфонда – полсотни миллиардов долларов – из-под управления правительством (как это положено по Конституции для госимущества) передаются Центробанку в дополнение к уже имеющимся у него двум сотням миллиардов долларов золотовалютных резервов. Зачем? А вот тут будьте внимательны: это якобы позволит исключить риск ареста этих средств. В том смысле, что принадлежащее Центробанку – это вроде как не совсем наше.
Не знаю, как у вас, но у меня сразу возникло как минимум два вопроса. Первый: где же ещё сумели (или планируют?) набедокурить наши правители, если прогнозируют масштабные (в десятки миллиардов долларов) претензии и срочно укрывают госрезервы от взыскания? И второй: неужели там, наверху, такие глупыши и наивняк, что всерьёз верят, будто юридическое прикрытие Центробанком в кризисной ситуации защитит наши (все ведь знают, что они – наши!) резервы и фонды от арестов и взысканий?
Но вот один результат точно достигается. Когда Счётная палата, в которой я тогда работал, пыталась проверить операции наших бывших совзагранбанков (госсобственность), выяснилось, что формальным собственником этих банков стал Центробанк и европейское право трактует ситуацию примерно как «вассал моего вассала – не мой вассал». То есть без согласия Центробанка наше общество и государство ничего проверить не вправе.
Что ж, поздравляю: независимо от того, что написано в законе и что декларируется как намерения, реальные операции с нашим Стабфондом теперь будут высшей гостайной – не для шпионов, разумеется, а для нас, граждан страны.
При нынешнем уровне нашего самоуправления и способности контролировать свою власть это, понятно, лишь формальность. Мы же не США, откуда пришла новость, что г-ну Саммерсу, другу и заокеанскому куратору нашего бывшего «лучшего министра финансов», в прошлом министру финансов США, а ныне ректору Гарвардского университета, коллектив этого университета выразил недоверие, в том числе за «русские дела» – за то, как они вместе с Шлейфером, Хеем, Чубайсом и компанией «порезвились» в нашей стране. Нет, наши участники этой забавы – все до сих пор при должностях во власти и управлении госимуществом. И тогда понятно, почему несколько десятков наших миллиардеров стали за год вдвое богаче, при том что ВВП страны вырос лишь на шесть с половиной процентов...
Что ж, если звёзды зажигают, то есть если наши деньги от нас прячут, значит, это кому-нибудь нужно. Не сейчас, не срочно, но на всякий случай: вдруг в механизме полной управляемости нашей демократией произойдёт какой-то досадный сбой и общество все-таки спросит, где же наши денежки и что с ними происходит?
Комментариев нет:
Отправить комментарий