Как не согласиться с тем, что у тех, кто не жалеет о распаде СССР, нет сердца? Несложно согласиться и с тем, что у желающих ныне воссоздать СССР недостаточно ума. Хотя кто знает? Реальностью порой становится и то, что ещё вчера казалось невозможным. С другой стороны, нам кажется, что риск распада России уже преодолён. Но какие тому гарантии?
При обсуждении причин распада СССР внимание обычно обращается:
правыми и либералами – на объективную обусловленность и неизбежность распада СССР, экономическую неэффективность прежней советской системы и рост национального самосознания в республиках, а также стремление республиканских национальных партийно-хозяйственных элит стать полновластными;
левыми и патриотами – на роль Запада в уничтожении геополитического конкурента, на непоследовательную или даже предательскую политику Горбачёва, а также на поддерживаемые Западом сепаратистские действия лидеров республик и их окружения, прежде всего Ельцина.
Обращу внимание на ещё один фактор – роль высшего органа власти страны.
Это теперь может казаться, что первый Съезд народных депутатов СССР сплошь состоял из мыслителей и ораторов. На деле же была небольшая, порядка лишь десяти процентов съезда, Межрегиональная депутатская группа, которую называли «демократами», и ей противостояла столь же незначительная численно идейная группа консерваторов. Идейные противники уважали и продолжают уважать друг друга.
Большинство же депутатов съезда за весь почти трёхлетний период ни разу собственной позиции не заявляли, но голосовали. И атмосферу в зале пленарных заседаний создавали совершенно нетерпимую к какому-либо иному мнению, кроме начальственного. В постоянно работавших комитетах и комиссиях атмосфера была иная. Я работал в Комитете по проблемам местного самоуправления и госстроительства (по смыслу – по организации механизмов госуправления), и там в дискуссии по реальным проблемам идеологизация быстро уходила на второй план.
Но общеполитические вопросы никто не отменял. А по ним, как это быстро выяснилось, реальное деление было на тех, у кого есть какая-то позиция, и на тех, кто готов просто следовать указаниям свыше. Так, большинство съезда было категорически против отмены шестой статьи тогдашней Конституции о руководящей роли КПСС, но лишь до тех пор, пока сверху не дали указание эту статью отменить. Решили бы сверху наоборот – и за это проголосовали бы без сомнений.
Как это происходило? Например, во время перерывов один из приближённых к Горбачёву среднеазиатских лидеров ещё из президиума подавал знак своим, и вся республиканская делегация собиралась вокруг своего лидера, который делал какие-то внушения, после чего апеллировать к этой делегации было бессмысленно. Было ощущение тупика, как будто заседаешь с деревянными солдатами Урфина Джуса – о чём с ними дискутировать?.. Это уже позднее выяснилось, что путём расстрела парламента, а также последующих нехитрых манипуляций с избирательной системой можно и российский парламент довести до подобного состояния.
Вот почему выступления прибалтийских делегаций, их позиции, аргументация, апеллирование к праву и здравому смыслу вызывали поддержку, готовность помогать хотя бы им стать более самостоятельными, менее зависимыми от вопиющего маразма, зримого уже тогда разворовывания государства под прикрытием жёсткой дисциплины. Но из чего ещё вовсе не должно было следовать их выхода из состава СССР, а тем более последующего вступления в НАТО и притеснения русскоязычного населения. Последнее – следствие неконтролируемого распада страны, которая уже не смогла защищать свои интересы и интересы своих граждан.
И вот почему с таким энтузиазмом мы (так же, впрочем, как и наши избиратели) приветствовали и поддерживали относительную самостоятельность республик и России, где выборы в верховные советы происходили годом позже, чем в масштабах всего Союза, и уже без «окружных предвыборных собраний» и квотированных мест для бюрократии. Мы надеялись на то, что эти, более самостоятельные органы власти, зависящие уже только от своих избирателей, вынуждены будут вести себя иначе и окажут давление на центральную власть, сделают её более открытой, ответственной, способной к необходимому реформированию экономики.
И ни одна из групп на съезде не была за распад страны. Даже выступая против горбачёвского референдума, МДГ боролась не против СССР, но против манипулирования, против очередной попытки опять всех перехитрить и, опираясь на волю народа, сохранить бесконтрольное правление прежней бюрократии. Ведь мы собрались на съезд не для того, чтобы что-то улучшить и «углу’бить». Нас посылали люди, обоснованно требовавшие решительных перемен. Что со страной происходило что-то не то, ещё до съезда было очевидно для многих, даже и не слишком разбиравшихся в нюансах экономики. И дело не только в нехватке зубных щёток и колбасы. Вся прежняя система управления государством и экономикой уже очевидно пошла вразнос. Сплошь и рядом плодились странные «кооперативы», зарабатывавшие не на развитии производства, а на полученном ими праве перекачивать безналичные средства в наличные и тем обескровливать производство…
А дальше представьте себе, что вы оказываетесь на Съезде народных депутатов СССР, где вас тут же берут в оборот и старыми проверенными методами начинают приручать: распродажами дефицитных товаров, выделением депутатам по госцене автомашин, стоивших тогда на чёрном рынке в два-три раза дороже, поездками за границу в составе делегаций с выделением на три–пять дней командировки суточных, примерно равных зарплате за полгода… Что должен был понять депутат?
Первая вещь, совсем простая: здесь можно неплохо устроиться, главное – закрепиться. Вторая вещь, тоже понятная большинству: закрепишься и получишь всё по максимуму, если будешь вести себя «правильно». Как именно – даже и не задумывайся, тебе всё подскажут. И наконец, вещь третья, которую большинство предпочитало не понимать или делать вид, что не понимает: раз тебя здесь так лелеют, значит, за твоей спиной делают что-то такое, что вовсе не в интересах твоих избирателей. Что именно делают? Это даже депутатам не так легко было узнать.
Доходили лишь отголоски информации: то скандал с концерном «АНТ», экспортировавшим под прикрытием правительства современнейшие танки как не нужный металлолом, то Горбачёв своим решением передаёт комплекс зданий Смольного института в собственность КПСС… И лишь позднее стало известно, что за период с 1985 по 1991 г. золотовалютные резервы страны сократились примерно в десять раз, внешний долг же, напротив, вырос в четыре раза.
Конечно, фактор резкого снижения мировых цен на основные экспортные товары СССР – энергоресурсы – приуменьшать не стоит. Но это фактор, который должен был временно и планово ограничить потребление, что в условиях централизованной экономики и системы управления (да ещё и при честном объяснении обществу сути событий) было возможным. Но делалось-то всё наоборот. Именно в этот период, когда для того не было никаких экономических оснований, вдруг стали стремительно повышаться зарплаты и, естественно, ускоренно вымываться с полок магазинов товары. Зачем это делалось? Просто бездумный и безответственный популизм власти? Или же целенаправленное разрушение экономики и потребительского рынка, создание мутной водички, в которой так удобно ловить рыбку?
Версии можно строить разные, но я всегда исходил из того, что дурачков вокруг нет, и если властью делается что-то, прямо противоречащее даже элементарному здравому смыслу, значит, это делается намеренно. Подтверждалось такое понимание ситуации тем, что всякая попытка поставить власть под какой-либо контроль общества и представляющего его парламента тут же наталкивалась на жёсткое сопротивление. И что же большинство съезда? А его этот вопрос не интересовал. Как говорил с трибуны один депутат: «Что ж это мы? Михал Сергеича выбрали – значит, доверяем ему, вот пусть он нами и руководит, пусть он и решает…»
Могли такой Съезд народных депутатов СССР и сформированный им Верховный Совет на деле взять на себя полноту власти в стране? Могли они взять под надлежащий контроль госсобственность и бюджет, а тем более армию и спецслужбы? И главное: мог ли такой съезд предотвратить распад СССР? Ответ парадоксальным образом положительный: мог, но только если бы сверху поступила такая команда. Но её-то в нужный момент не поступило. А действовать без команды такой высший орган государственной власти великой страны не привык.
И напоследок несколько вопросов о неизбежности распада СССР и об отсутствии такой опасности применительно к России. Можно ли при определённых условиях развалить любую страну? Да, можно. Что для этого нужно? Внутренние и внешние силы, желающие этого.
С силами внешними понятно, но откуда берутся внутренние силы распада? Из разного, в том числе:
а) из любой мутной водички, в которой можно поживиться на неразберихе;
б) из самой идеи возможности распада: как только слово сказано, большинство тех, кто может возглавить осколки, начинают работать на распад – уж так греховно устроен человек.
А какие силы могут противостоять распаду? Да всего лишь большинство населения, страдающее от распада. И высшая государственная власть, представляющая это население (в демократическом варианте) или саму себя и своё окружение (в варианте недемократическом), а также общенациональную элиту, если, конечно, последняя ещё не позарилась на возможные осколки страны.
Но Съезд народных депутатов СССР реальной высшей государственной властью так и не стал. Не для того его так формировали, а затем так приручали. И в критический момент – во время августовского 1991 года путча – депутаты даже не собрались. А потом, когда карикатурный путч закончился, героями, имевшими право открыть рот и заявить что-либо, были уже совсем другие…
Зададимся вопросом: если завтра, предположим при ином президенте, сепаратистские тенденции в нашей стране усилятся, а команды сверху защищать единство страны вновь не поступит или даже она поступит, но как-то, скажем, задержится в пути, защитит ли единство страны наш нынешний парламент – при тех механизмах его формирования, которые нам известны, после той селекции, которая была произведена?
Народ, понятно, будет безмолвствовать, но только без ямало-ненецкого газа и ханты-мансийской нефти – на что жить-то будем?
правыми и либералами – на объективную обусловленность и неизбежность распада СССР, экономическую неэффективность прежней советской системы и рост национального самосознания в республиках, а также стремление республиканских национальных партийно-хозяйственных элит стать полновластными;
левыми и патриотами – на роль Запада в уничтожении геополитического конкурента, на непоследовательную или даже предательскую политику Горбачёва, а также на поддерживаемые Западом сепаратистские действия лидеров республик и их окружения, прежде всего Ельцина.
Обращу внимание на ещё один фактор – роль высшего органа власти страны.
Это теперь может казаться, что первый Съезд народных депутатов СССР сплошь состоял из мыслителей и ораторов. На деле же была небольшая, порядка лишь десяти процентов съезда, Межрегиональная депутатская группа, которую называли «демократами», и ей противостояла столь же незначительная численно идейная группа консерваторов. Идейные противники уважали и продолжают уважать друг друга.
Большинство же депутатов съезда за весь почти трёхлетний период ни разу собственной позиции не заявляли, но голосовали. И атмосферу в зале пленарных заседаний создавали совершенно нетерпимую к какому-либо иному мнению, кроме начальственного. В постоянно работавших комитетах и комиссиях атмосфера была иная. Я работал в Комитете по проблемам местного самоуправления и госстроительства (по смыслу – по организации механизмов госуправления), и там в дискуссии по реальным проблемам идеологизация быстро уходила на второй план.
Но общеполитические вопросы никто не отменял. А по ним, как это быстро выяснилось, реальное деление было на тех, у кого есть какая-то позиция, и на тех, кто готов просто следовать указаниям свыше. Так, большинство съезда было категорически против отмены шестой статьи тогдашней Конституции о руководящей роли КПСС, но лишь до тех пор, пока сверху не дали указание эту статью отменить. Решили бы сверху наоборот – и за это проголосовали бы без сомнений.
Как это происходило? Например, во время перерывов один из приближённых к Горбачёву среднеазиатских лидеров ещё из президиума подавал знак своим, и вся республиканская делегация собиралась вокруг своего лидера, который делал какие-то внушения, после чего апеллировать к этой делегации было бессмысленно. Было ощущение тупика, как будто заседаешь с деревянными солдатами Урфина Джуса – о чём с ними дискутировать?.. Это уже позднее выяснилось, что путём расстрела парламента, а также последующих нехитрых манипуляций с избирательной системой можно и российский парламент довести до подобного состояния.
Вот почему выступления прибалтийских делегаций, их позиции, аргументация, апеллирование к праву и здравому смыслу вызывали поддержку, готовность помогать хотя бы им стать более самостоятельными, менее зависимыми от вопиющего маразма, зримого уже тогда разворовывания государства под прикрытием жёсткой дисциплины. Но из чего ещё вовсе не должно было следовать их выхода из состава СССР, а тем более последующего вступления в НАТО и притеснения русскоязычного населения. Последнее – следствие неконтролируемого распада страны, которая уже не смогла защищать свои интересы и интересы своих граждан.
И вот почему с таким энтузиазмом мы (так же, впрочем, как и наши избиратели) приветствовали и поддерживали относительную самостоятельность республик и России, где выборы в верховные советы происходили годом позже, чем в масштабах всего Союза, и уже без «окружных предвыборных собраний» и квотированных мест для бюрократии. Мы надеялись на то, что эти, более самостоятельные органы власти, зависящие уже только от своих избирателей, вынуждены будут вести себя иначе и окажут давление на центральную власть, сделают её более открытой, ответственной, способной к необходимому реформированию экономики.
И ни одна из групп на съезде не была за распад страны. Даже выступая против горбачёвского референдума, МДГ боролась не против СССР, но против манипулирования, против очередной попытки опять всех перехитрить и, опираясь на волю народа, сохранить бесконтрольное правление прежней бюрократии. Ведь мы собрались на съезд не для того, чтобы что-то улучшить и «углу’бить». Нас посылали люди, обоснованно требовавшие решительных перемен. Что со страной происходило что-то не то, ещё до съезда было очевидно для многих, даже и не слишком разбиравшихся в нюансах экономики. И дело не только в нехватке зубных щёток и колбасы. Вся прежняя система управления государством и экономикой уже очевидно пошла вразнос. Сплошь и рядом плодились странные «кооперативы», зарабатывавшие не на развитии производства, а на полученном ими праве перекачивать безналичные средства в наличные и тем обескровливать производство…
А дальше представьте себе, что вы оказываетесь на Съезде народных депутатов СССР, где вас тут же берут в оборот и старыми проверенными методами начинают приручать: распродажами дефицитных товаров, выделением депутатам по госцене автомашин, стоивших тогда на чёрном рынке в два-три раза дороже, поездками за границу в составе делегаций с выделением на три–пять дней командировки суточных, примерно равных зарплате за полгода… Что должен был понять депутат?
Первая вещь, совсем простая: здесь можно неплохо устроиться, главное – закрепиться. Вторая вещь, тоже понятная большинству: закрепишься и получишь всё по максимуму, если будешь вести себя «правильно». Как именно – даже и не задумывайся, тебе всё подскажут. И наконец, вещь третья, которую большинство предпочитало не понимать или делать вид, что не понимает: раз тебя здесь так лелеют, значит, за твоей спиной делают что-то такое, что вовсе не в интересах твоих избирателей. Что именно делают? Это даже депутатам не так легко было узнать.
Доходили лишь отголоски информации: то скандал с концерном «АНТ», экспортировавшим под прикрытием правительства современнейшие танки как не нужный металлолом, то Горбачёв своим решением передаёт комплекс зданий Смольного института в собственность КПСС… И лишь позднее стало известно, что за период с 1985 по 1991 г. золотовалютные резервы страны сократились примерно в десять раз, внешний долг же, напротив, вырос в четыре раза.
Конечно, фактор резкого снижения мировых цен на основные экспортные товары СССР – энергоресурсы – приуменьшать не стоит. Но это фактор, который должен был временно и планово ограничить потребление, что в условиях централизованной экономики и системы управления (да ещё и при честном объяснении обществу сути событий) было возможным. Но делалось-то всё наоборот. Именно в этот период, когда для того не было никаких экономических оснований, вдруг стали стремительно повышаться зарплаты и, естественно, ускоренно вымываться с полок магазинов товары. Зачем это делалось? Просто бездумный и безответственный популизм власти? Или же целенаправленное разрушение экономики и потребительского рынка, создание мутной водички, в которой так удобно ловить рыбку?
Версии можно строить разные, но я всегда исходил из того, что дурачков вокруг нет, и если властью делается что-то, прямо противоречащее даже элементарному здравому смыслу, значит, это делается намеренно. Подтверждалось такое понимание ситуации тем, что всякая попытка поставить власть под какой-либо контроль общества и представляющего его парламента тут же наталкивалась на жёсткое сопротивление. И что же большинство съезда? А его этот вопрос не интересовал. Как говорил с трибуны один депутат: «Что ж это мы? Михал Сергеича выбрали – значит, доверяем ему, вот пусть он нами и руководит, пусть он и решает…»
Могли такой Съезд народных депутатов СССР и сформированный им Верховный Совет на деле взять на себя полноту власти в стране? Могли они взять под надлежащий контроль госсобственность и бюджет, а тем более армию и спецслужбы? И главное: мог ли такой съезд предотвратить распад СССР? Ответ парадоксальным образом положительный: мог, но только если бы сверху поступила такая команда. Но её-то в нужный момент не поступило. А действовать без команды такой высший орган государственной власти великой страны не привык.
И напоследок несколько вопросов о неизбежности распада СССР и об отсутствии такой опасности применительно к России. Можно ли при определённых условиях развалить любую страну? Да, можно. Что для этого нужно? Внутренние и внешние силы, желающие этого.
С силами внешними понятно, но откуда берутся внутренние силы распада? Из разного, в том числе:
а) из любой мутной водички, в которой можно поживиться на неразберихе;
б) из самой идеи возможности распада: как только слово сказано, большинство тех, кто может возглавить осколки, начинают работать на распад – уж так греховно устроен человек.
А какие силы могут противостоять распаду? Да всего лишь большинство населения, страдающее от распада. И высшая государственная власть, представляющая это население (в демократическом варианте) или саму себя и своё окружение (в варианте недемократическом), а также общенациональную элиту, если, конечно, последняя ещё не позарилась на возможные осколки страны.
Но Съезд народных депутатов СССР реальной высшей государственной властью так и не стал. Не для того его так формировали, а затем так приручали. И в критический момент – во время августовского 1991 года путча – депутаты даже не собрались. А потом, когда карикатурный путч закончился, героями, имевшими право открыть рот и заявить что-либо, были уже совсем другие…
Зададимся вопросом: если завтра, предположим при ином президенте, сепаратистские тенденции в нашей стране усилятся, а команды сверху защищать единство страны вновь не поступит или даже она поступит, но как-то, скажем, задержится в пути, защитит ли единство страны наш нынешний парламент – при тех механизмах его формирования, которые нам известны, после той селекции, которая была произведена?
Народ, понятно, будет безмолвствовать, но только без ямало-ненецкого газа и ханты-мансийской нефти – на что жить-то будем?
Комментариев нет:
Отправить комментарий