Длительность записи: 22 минуты
- Полный текст (стенограмма) - см. ниже
- СКАЧАТЬ mp3 тут (5 Мб) или здесь [Не скачивается?]
[ ВНИМАНИЕ: На сайте Радио Свобода текст распечатки не полный! Они выкинули некоторые существенные моменты, озвученные Болдыревым.
ЗДЕСЬ ниже приводится ПОЛНАЯ ВЕРСИЯ текста интервью. Текст сверялся по аудио записи. — boldyrev-info ]
Конспект — boldyrev-info:
В 1992-1993 Болдырев был начальником Контрольного управления администрации президента.
Весной 92-го года приезжала Марина Салье, обосновывала необходимость проверки. Проверка состоялась, были выявлены достаточно существенные факты. Мэр Собчак и его подчиненные, в том числе Путин, были вынуждены дать письменные объяснения.
Тем не менее, с помощью тогдашнего министра внешнеэкономических связей Петра Авена, питерским руководителям удалось пролоббировать предоставление комитету по внешним связям (КВС) мэрии Петербурга каких-то особых прав, полномочий по экспорту.
Для Ю.Б. это был всего лишь один из эпизодов в одном из многих субъектов федерации. Такого рода факты были тогда весьма типичными.
Более того, из-за продолжающихся политических конфликтов с Собчаком, Ю.Б. тогда сознательно старался дистанцироваться от личного участия в проверках в Питере, чтобы не возникало каких-либо подозрений о "мести". Именно поэтому после завершения процедуры проверки контрольным управлением дело было передано представительству президента в регионе.
Сейчас предлагается присудить Собчаку звание почетного гражданина. Депутатам питерского заксобрания стоит запросить документы проверок в Контрольном управлении и в прокуратуре. Оснований скрывать их от общества нет. А если откажут под предлогом секретности, депутаты могут обратиться в суд с требованием рассекретить.
Это никак не являлось бы какими-то попытками "нападок" или "сведения счетов" с Собчаком. У петербуржцев были серьезные основания подозревать Собчака в меркантильных или даже в криминальных правонарушениях. Все-таки мэр Петербурга не погиб на боевом посту. Oн не был переизбран гражданами.
Внутренний контроль, работавший на президента, нацеленный на то, что власть должна иметь полную и неприкрытую правду, стал просто не нужен Ельцину. Ельцин уже тогда готовился к перевороту. Попытки было три: в декабре 1992 года, в феврале-марте 1993-го и затем окончательная - в сентябре 1993 года.
После увольнения Ю.Б. в марте 1993 Контрольное управление было упразднено и воссоздано в новом статусе, весьма трагикомичном: над Контрольным управлением поставили контрольно-наблюдательный совет, состоящий как раз из тех, кого контролировали - из губернаторов, министров и так далее.
Еще пример: руководитель администрации президента Филатов - с виду очень тихий-интеллигентный человек - настоятельно требовал политических преследований. Например, Филатов требовал "проверить" деятельность двух губернаторов, т.к. эти двое голосовали не так, как хотелось "реформаторам". После увольнения Ю.Б., после "реформы" контрольного управления такая "проверка" тут же состоялась.
— boldyrev-info
ПОЛНЫЙ ТЕКСТ ИНТЕРВЬЮ:
От редакции Радио Свобода:
[Как рассказала Марина Салье в интервью РС...]
В 1992 году специальная комиссия Санкт-Петербургского горсовета под руководством Марины Салье пришла к выводу, что по документам, подписанным председателем Комитета по внешним связям при мэре Санкт-Петербурга Владимиром Путиным, а также его заместителем Александром Аникиным, за рубеж были вывезены редкоземельные металлы, нефтепродукты и другое сырье на сумму более ста миллионов долларов. Это были бартерные контракты. Взамен в Санкт-Петербург, где продовольствия не хватало настолько, что доходило до введения карточек, должны были поступить партии мяса, картофеля, птицы. Но не поступили.
Отчет комиссии Салье был передан в Контрольное управление администрации президента. Что происходило дальше, в интервью корреспонденту Радио Свобода Анастасии Кириленко рассказал бывший руководитель Контрольного управления администрации президента Юрий Болдырев.
Анастасия Кириленко:
— Вы получили так называемый "доклад Салье" сразу же после того, как его обсудили депутаты Питерского горсовета в 1992 году. Что происходило дальше?
Юрий Болдырев:
— Весной 92-го года я был начальником Контрольного управления администрации президента. Тогда проверки проводились планово: и по министерствам, и по ведомствам, и по регионам. Я помню, что приезжала Марина Салье, которую я знал по Петербургу, она тогда была депутатом. Она показала материалы, документы, обосновывая необходимость проверки. (Но каких-то особых сверх-обоснований и не требовалось: если есть что-то, если надо провести проверку, почему не провести.)
Загрузка Контрольного управления была высокая, и проверка несколько раз переносилась - если не ошибаюсь, сначала с марта на апрель, затем на май.
(В контрольном управлении было всего 115 человек, из которых половина занималась курированием представителей президента и прочими вопросами не связанными строго с контролем, и лишь половина, около 50 человек, занимались непосредственно контролем.)
Потом проверка состоялась, были выявлены достаточно существенные факты. Мэру города Анатолию Собчаку предложили приехать и по выявленным фактам дать подробные разъяснения. ЕМНИП, ранее проверяющие - руководители инспекций Контрольного управления - обратили внимание на то, что администрация Петербурга на месте отказалась давать объяснения по выявленным фактам. Так или иначе, в управление приехал не только Собчак, но и практически все его заместители. Приехали и Сергей Беляев, и Путин, и многие другие. Они дали письменные объяснения. Я лично при этом разговоре не присутствовал. Направил их к соответствующему начальнику инспекции, и они в течение нескольких часов давали объяснения. По результатам я сделал доклад Ельцину.
Затем было принято решение передать все эти материалы в представительство президента в Санкт-Петербурге и Ленинградской области для того, чтобы отслеживать ситуацию и принять меры по исправлению всех выявленных недостатков.
Анастасия Кириленко:
— Направлялись ли документы в прокуратуру?
Юрий Болдырев:
— Направлялось ли что-то в прокуратуру, я уже не помню. ЕМНИП, либо в ходе проверки, либо по ее завершению (но еще до того, как питерские руководители прибыли давать объяснения) мне доложили о том, что питерские руководители пролоббировали предоставление комитету по внешним связям (КВС) мэрии Петербурга каких-то особых прав, полномочий по вывозу чего-то на экспорт без специального согласования с федеральными органами.
Насколько я помню, тогда по представлению начальника инспекции, мной была подписана бумага на имя тогдашнего министра внешнеэкономических связей Петра Авена о том, что я прошу до окончания проверки какие-то специальные полномочия питерскому комитету по внешним связям не предоставлять, потому что факты выявлены, а объяснений по ним нет, что делать дальше, непонятно, может быть, есть и предмет уголовного расследования. Авен тогда проигнорировал это обращение, и дополнительные полномочия, несмотря на такое предупреждение, питерскому комитету по внешнеэкономическим связям были тогда предоставлены.
Анастасия Кириленко:
— В изложении Салье это выглядит так, будто Вы подписали это письмо к Авену в тот же день, как она к Вам обратилась...
Юрий Болдырев:
— Давайте разделим: было то ли два её визита, то ли два обращения. Мне кажется, мы с Салье общались дважды. ЕМНИП, один раз по вопросу самой проверки, а второй раз уже по вопросу "дополнительных полномочий".
В соответствии с общей процедурой, естественно было сначала пригласить местных руководителей, с ними проработать вопрос, и затем принять решение.
Но если вопрос возник уже после завершения проверки и вопрос стоял лишь о том, чтобы не предоставлять лишние полномочия тем, к кому и так уже есть серьезные вопросы - в таком случае я вполне допускаю, что мог подписать бумагу прямо в тот же день. К сожалению этих деталей я уже не помню.
Поймите правильно, для Салье, наверное, это было одно из ключевых направлений её деятельности в Питере. Для меня это был всего лишь один из эпизодов в одном из многих субъектов федерации.
Более того, я тогда сознательно старался дистанцироваться от личного участия в проверках именно в Питере. Чтобы не возникало вопросов, что у меня может быть какая-то личная конкуренция с Собчаком. Именно поэтому дело и было передано представительству президента в регионе после завершения процедуры проверки контрольным управлением. Я сам это тогда предложил.
До того у меня с Собчаком были конфликтные отношения. В конце 1991, в начале 1992 он мне предлагал работать его заместителем. Я отказался, и объяснил ему причины: что в его действиях и методах руководства меня категорически не устраивало.
Чтобы не допустить каких-либо представлений о "конкуренции" или о "мести", совершенно сознательно мной было принято решение дистанцироваться. Я сам даже не выезжал в Питер. Мы организовали работу, инспекторы контрольного управления свою работу выполнили, и пусть дальше с этим разбирается представительство президента.
Сейчас это стало вновь актуально, наверное, потому, что посмертно бывшему мэру Петербурга предлагается присудить звание почетного гражданина. Наверное, в таком случае стоит более глубоко вникнуть в ситуации, которые остались непроясненными. Все-таки мэр Петербурга не погиб на боевом посту. Oн не был переизбран гражданами.
Утверждения в фильме "Анатолий Собчак. 10 лет спустя", что это было связано с какими-то нападками на него, какой-то клеветой в СМИ, которые якобы контролировал не он, а кто-то другой, с моей точки зрения, не вполне адекватны. Какова была степень контроля мэра Петербурга Собчака над телеэфиром, местным петербургским 5-м каналом? Приведу только один пример. Степень контроля Собчака была такова, что мне за 1994-95 годы, когда я был одним из двух представителей Петербурга в Совете Федерации, ни разу не было предоставлено возможности выступить в прямом эфире петербургского телевидения. Такую возможность я получил один раз, и уже после завершения срока работы в Совете Федерации. Причем ведущие перебивали меня, не давая сказать ни слова.
Говорить о том, что в этих условиях СМИ страшно нападали на Собчака, мне кажется, неверно, не адекватно ситуации.
Депутатам питерского заксобрания прежде чем голосовать за присуждение Собчаку звания почетного гражданина, наверное, стоит запросить документы проверок в Контрольном управлении президента и посмотреть на них. И если в этот период, начало 1992 года, были достаточно серьезные основания для привлечения к ответственности, а затем и в материалах проверок, которые проводились уже в 1995 году (эти материалы можно запросить в прокуратуре), то стоит учесть эти документы.
Запросить и рассмотреть эти документы было бы естественно и правильно.
Это никак не являлось бы какими-то попытками "нападок" или "сведения счетов" с Собчаком. Мир его праху.
Просто, если стоит вопрос о предоставлении ему звания почетного гражданина, нужно просто еще раз вернуться к этой истории. Стоит понять, почему петербуржцы его не переизбрали. Потому что их кто-то ввел в заблуждение? Или потому, что у петербуржцев были серьезные основания подозревать его в меркантильных, если не криминальных, правонарушениях?
Анастасия Кириленко:
— После вашего ухода из контрольного управления им руководили Кудрин и Путин?
Юрий Болдырев:
— Я руководил Контрольным управлением до начала марта 1993 года. Затем Контрольное управление было упразднено и воссоздано в новом статусе, весьма трагикомичном. С апреля 1993 года, когда ведомством руководил уже не я, а Алексей Илюшенко, над Контрольным управлением поставили контрольно-наблюдательный совет, состоящий как раз из тех, кого контролировали - из губернаторов, министров и так далее.
Позже, в 1996 - 1998 годах, Контрольным управлением какое-то время руководили Алексей Кудрин и Владимир Путин. Но если они честно руководили (а у нас нет оснований считать, что они руководили нечестно, не так ли), то все эти документы должны были сохраниться. Я был уволен, но после моего увольнения руководитель моего секретариата три месяца описывала и передавала на хранение документы. Они не секретные, оснований скрывать их от общества нет.
Депутаты Питерского заксобрания эти документы могут, наверное, запросить и в контрольном управлении президента (официально запросить - и получить какой-то ответ), и в представительстве президента по Сев.-Зап. округу. Наверное можно запросить документы и в прокуратуре - по материалам "преследования", в результате которого Собчак был вынужден тайно бежать во Францию. Многие документы могут быть открытыми.
Анастасия Кириленко:
— Могли ли руководители ведомства засекретить документы ?
Юрий Болдырев:
— Теоретически, есть перечень должностных лиц, имеющих право засекречивать документы. Теоретически можно себе представить, что позже кто-то эти документы засекретил. Но, во-первых, для этого должны быть серьезные основания. Во-вторых, существует процедура рассекречивания в судебном порядке.
(Можно вспомнить абсурдную историю, когда председатель Центробанка, Геращенко,противозаконно засекретил материалы Счетной палаты - результаты проверок деятельности Центробанка. Тогда вопрос в итоге разрешился в суде.)
Депутаты заксобрания имеют право, во-первых, затребовать документы , и во-вторых, если им откажут под предлогом секретности, - поставить вопрос об основаниях для засекречивания. В конце концов депутаты могут обратиться в суд с требованием рассекретить.
А с другой стороны, депутаты, наверное, имеют право ознакомиться даже и с засекреченными документами, в зависимости от допуска.
Анастасия Кириленко:
— Связана ли эта проверка по Петербургу с вашим увольнением?
Юрий Болдырев:
— Когда меня уволили, вселенная еще не была столь питероцентричной. История с проверкой в Питере не имеет отношения к моему увольнению (которое случилось почти через год после проверки). Это была рядовая проверка, выявившая существенные нарушения, но не радикально более серьезные, чем в других субъектах федерации. Там были совершенно стандартные вещи, связанные с получением прав на вывоз стратегических металлов в обмен на продовольствие, которое потом не поставлялось. Такого рода факты были тогда весьма типичными.
Сказочки о том, что Запад нам безвозмездно помогал, отражают реальность лишь частично. Запад где-то действительно помогал нам безвозмездно, но под прикрытием этого осуществлялся массированный вывоз за бесценок наших стратегических ресурсов якобы в обмен на продовольствие, которое в результате не поставлялось. Это было массовое явление.
Мое увольнение из Контрольного управления было связано с другими процессами. Внутренний контроль, работавший на президента, нацеленный на то, что власть должна иметь полную и неприкрытую правду, стал просто не нужен Ельцину. Ельцин уже тогда готовился к перевороту. Я напомню, попытки было три: в декабре 1992 года, в феврале-марте 1993-го и затем окончательная - в сентябре 1993 года. Ельцин искал социальную базу и нашел ее как раз в тех, кто не хотел проверки, кто хотел пастись на отведенной лужайке и ничего не бояться. Эти люди добились того, что в конечном счете не стало независимого контроля, который мог бы беспристрастно все проверить и доложить президенту.
Формальными основаниями, как говорили люди, была проверка в Западной группе войск и конфликт по проверкам в Москве (когда Ельцин их приостановил под давлением Лужкова). Конфликтов было много.
Например, незадолго до моего увольнения новым руководителем администрации президента стал Филатов - с виду очень тихий-интеллигентный человек - он настоятельно требовал политических преследований. Филатов требовал от меня, чтобы была проведена проверка деятельности двух губернаторов (Ножиков - в Иркутской обл., и Муха - в Новосибирской) прямо по причине того, что эти двое были депутатами и голосовали не так, как хотелось "реформаторам". Я отказывал Филатову в такой "проверке". Но после "реформы" контрольного управления, "проверка" тут же состоялась. К чести тогдашних сотрудников юридического отдела управления - они написали особое мнение, возражения против результатов "проверки". Дальше им там, конечно, всё больше и больше не давали честно, нормально работать.
Комментариев нет:
Отправить комментарий